Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Такое же взаимное непонимание обнаружилось между отцом и его пятнадцатилетним сыном, которые пришли на прием. «Я всего лишь хочу, чтобы ты проявлял хоть немного ответственности, – заявил отец. – Неужели это что-то заоблачное?» Я попросил его описать, какие поступки сына могли бы продемонстрировать ему чувство ответственности. Когда мы обсудили необходимость прояснить запрос, отец смущенно ответил: «Это звучит не очень хорошо, но когда я говорю, что мне нужна его ответственность, на самом деле мне нужно, чтобы он безо всяких возражений прыгал, если я прикажу прыгать, и улыбался при этом». После этого он согласился, что если бы его сын действительно вел себя таким образом, это было бы проявлением послушания, а не ответственности.
Подобно этому отцу, мы часто используем расплывчатые и абстрактные понятия, указывая, какими люди должны быть и как себя чувствовать, вместо того чтобы назвать конкретное действие, с помощью которого можно добиться этого состояния. Например, работодатель искренне пытается получить обратную связь и говорит сотрудникам: «Пожалуйста, не стесняйтесь высказывать свое мнение обо мне».
Расплывчатые высказывания способствуют путанице.
Работодатель хочет, чтобы сотрудники «не стеснялись», но он не называет действий, которые они могут предпринять для достижения такого состояния. Он мог бы использовать язык утвердительных высказываний: «Пожалуйста, скажите мне, что я мог бы сделать, чтобы вам было легче поделиться своим мнением обо мне».
Пытаясь быть «хорошими», мы в награду получаем депрессию.
В качестве последней иллюстрации того, как расплывчатые выражения способствуют путанице, я хотел бы привести разговор, который во времена моей практики неизменно происходил у меня с многочисленными клиентами, страдавшими от депрессии. Когда я устанавливал глубокую эмоциональную связь с чувствами, которые высказал клиент, наш дальнейший разговор обычно происходил так:
МР: Какие из ваших желаний не удовлетворяются?
Клиент: Не знаю.
МР: Я ожидал этих слов.
Клиент: Почему?
МР: Моя теория заключается в том, что мы погружаемся в депрессию, когда не получаем желаемого. А не получаем мы его потому, что нас так и не научили его получать. Вместо этого нас учили быть хорошими мальчиками и девочками, а потом хорошими мамами и папами. И если мы хотим быть этими «хорошими людьми», нужно привыкать к депрессии. Пытаясь быть «хорошими», мы в награду получаем депрессию. Но если вы хотите чувствовать себя лучше, нужно, чтобы вы ясно высказали, какие действия людей могут внести краски в вашу жизнь.
Клиент: Я просто хочу, чтобы меня любили. Это ведь не так уж много?
МР: Хорошее начало. А сейчас, пожалуйста, сформулируйте, каких действий вы бы хотели от людей, чтобы ваша потребность в любви была удовлетворена? Например, что я мог бы сделать в данный момент?
Клиент: Ой, понимаете…
МР: Не уверен, что понимаю. Я хотел бы, чтобы вы сказали мне, что я или другие люди, по-вашему, могут сделать, чтобы дать вам любовь?
Клиент: Мне сложно ответить.
МР: Да, открыто и ясно просить бывает сложно, но вы подумайте о том, как сложно другим выполнять наши желания, если мы сами даже не знаем точно, чего хотим!
Клиент: Я начинаю понимать, что мне нужно от людей, чтобы удовлетворить мою потребность в любви, но мне стыдно.
МР: Да, очень часто бывает стыдно. И каких же действий вы хотели бы от меня или других?
Клиент: Если задуматься, чего я прошу, когда говорю о любви, то мне кажется, я хочу, чтобы вы угадывали мои желания еще до того, как я о них подумаю. И чтобы вы всегда их выполняли.
МР: Я благодарен за вашу откровенность. Надеюсь, теперь вам ясно, что если ваша потребность в любви заключается в этом, то вряд ли вы найдете человека, способного ее удовлетворить.
Моим клиентам часто удавалось понять, что недостаточное осознание своих желаний существенно усиливало их раздражение и депрессию.
Осознанные просьбы
Иногда нам удается ясно выражать просьбы, не формулируя их прямо. Представьте себе, что вы на кухне, а сестра в гостиной смотрит телевизор и кричит вам: «Я хочу пить!» В этом случае очевидно, что она просит вас принести ей стакан воды.
Когда мы просто выражаем свои чувства, слушатели могут не понимать, чего именно мы от них хотим.
Однако во многих других случаях мы можем выражать свое недовольство и ошибочно думать, что слушатель понял нашу невысказанную просьбу.
Например, женщина может сказать мужу: «Я просила тебя купить к ужину масла и лука, а ты забыл, и теперь я злюсь!» Для нее может быть ясно, что она просит его сходить в магазин, в то время как мужу может показаться, что ее слова направлены лишь на то, чтобы он почувствовал себя виноватым.
Мы часто не осознаем, о чем просим.
А еще более часто мы просто не осознаем, чего просим. Мы обращаем свои слова на людей или против людей, вместо того чтобы говорить с людьми.
Мы бросаем слова, используя людей, как мусорные ведра. В таких ситуациях слушатель, будучи не в силах распознать запрос в словах говорящего, может испытывать замешательство, как в ситуации, которую я наблюдал.
Я сидел прямо через ряд от супружеской четы в вагоне челнока, доставлявшего пассажиров к терминалам в международном аэропорту «Даллас – Форт-Уорт». Скорость была черепашья, и поэтому ясно, что пассажиров, которые спешили на самолет, это раздражало. Мужчина повернулся к жене и с нажимом сказал: «В жизни не ездил так медленно». Она промолчала. Вид у нее был напряженный и неуверенный. Казалось, она не знает, что нужно ответить. Тогда он сделал то, что делают многие из нас, когда не получают желаемого ответа. Он повторил, воскликнув намного громче: «В жизни не ездил так медленно!»
Его жена, не находившая ответа, выглядела теперь еще более растерянной. Она в отчаянии обернулась к нему и сказала: «Для них установлен график и электронные таймеры». Я подумал, что эта информация ему не понравится. Так и произошло, потому что он в третий раз, еще громче, повторил: «В ЖИЗНИ НЕ ЕЗДИЛ ТАК МЕДЛЕННО!» У жены явно закончилось терпение, потому что она злобно бросила в ответ: «Что я, по-твоему, должна сделать? Выйти и подтолкнуть?» Теперь уже два человека испытывали страдания!
Какого же ответа ожидал этот мужчина? Думаю, он хотел убедиться, что его беспокойство понимают. Если бы его жена знала это, она могла бы ответить: «Кажется, ты боишься, что мы опоздаем на самолет, и тебе очень не нравится, что движение между этими терминалами такое медленное».
Просьбы могут звучать как требования, если вместе с ними не высказываются чувства и потребности.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
